Сочинение к варианту №15 егэ-2022 по русскому языку
Кружила январская метелица, скрипели мёрзлые тополя в переулке, верховой ветер гремел железом, то и дело срывал снежную пыль с карнизов, нёс её вдоль побелённых заборов, над свежими сугробами, а оно, это единственное в ночи окно, светилось зелёным уютным пятном и, всегда одинаково яркое, тёплое, занавешенное, притягивало к себе, вызывало приятное ощущение неразгаданной тайны.
Неизменно каждый вечер меня встречал в переулке этот домашний маячок в деревянном домике, загороженный занавеской огонёк настольной лампы, — и я представлял натопленную комнату, стеллажи, заставленные книгами по всем стенам, потёртый коврик на полу перед диваном, письменный стол, стеклянный абажур лампы, распространяющий оранжевый круг в полумраке, и кого-то, мило сутуловатого, в старческих добрых морщинах, кто одиноко жил таим, окружённый благословенным раем книг, листал их ласкающими пальцами, ходил по комнате шаркающей походкой, думал, работал до глубокой ночи за письменным столом, ничего не требуя от мира, от суетных его удовольствий. Но кто же он был — учёный, писатель?
(2) Неизменно каждый вечер меня встречал в переулке этот домашний маячок в деревянном домике, загороженный занавеской огонёк настольной лампы, — и я представлял натопленную комнату, стеллажи, заставленные книгами по всем стенам, потёртый коврик на полу перед диваном, письменный стол, стеклянный абажур лампы, распространяющий оранжевый круг в полумраке, и кого-то, мило сутуловатого, в старческих добрых морщинах, кто одиноко жил таим, окружённый благословенным раем книг, листал их ласкающими пальцами, ходил по комнате шаркающей походкой, думал, работал до глубокой ночи за письменным столом, ничего не требуя от мира, от суетных его удовольствий. (3)Но кто же он был — учёный, писатель? (4)Кто?
(5)Раз прошлой весной (в набухшей сыростью мартовской ночи всюду капало, тоненько звенели расколотые сосульки, фиолетовыми стёклышками отливали под месяцем незамёрзшие лужицы на мостовой) я глядел на знакомое окно, на ту же зеленовато-тёплую, освещённую изнутри занавеску, испытывая необоримое чувство. (6)Мне хотелось подойти, постучать в стекло, увидеть колыхание отодвинутой занавески и его знакомое в моём воображении лицо, иссечённое сеточкой морщин вокруг прищуренных глаз, увидеть стол, заваленный листами бумаги, внутренность комнатки, заполненной книгами, коврик на полу… (7)Мне хотелось сказать, что я, наверное, ошибся номером дома, никак не найду нужную мне квартиру —^ примитивно солгать, чтобы хоть мельком заглянуть в пленительный этот воздух чистоплотного его жилья и работы в окружении книг Щ казалось, единственных его друзей.
(8)Но я не решился, не постучал. (9)И позднее не мог простить себе этого.
(10)Нет, спустя два месяца ничего не изменилось, всё было по-прежнему, а в тихоньком переулке была весна, майский вечер медленно темнел в глубине замоскворецких двориков; среди свежей молодой зелени зажигались фонари над заборами, майский жук с гудением потянул из дворика, ударился о стекло фонарного колпака, упал на тротуар, замер, потом задвигал ошеломлённо лапками, пытаясь перевернуться. (11)Тогда я помог ему, сказав зачем-то: «Что ж ты?..» (12)0н пополз по тротуару к стене дома, к водосточной трубе (она была в трёх шагах от окна), а я почувствовал какое-то внезапное неудобство, глянувшее на меня из майских сумерек.
(13)Окно в домике не горело. (14)Оно было как провал…
(15)Что случилось?
(16)Я дошёл до конца переулка, постоял на углу, вернулся, надеясь увидеть знакомый свет в окне. (17)Но окно сумрачно отблёскивало стёклами, занавеска висела неподвижно, не теплилось на ней преоранжевое зарево, как бывало по вечерам, и в один миг всё стало неприютным, и показалось, что там, в невидимой этой комнатке, произошло несчастье.
(18)С беспокойством я опять дошёл до угла и, уже подсознательно торопясь, вернулся в переулок. (19)Я внушал себе, что сейчас вспыхнет зелёный свет на занавеске и всё в переулке станет обыденным, умиротворённым…
(20) Свет в окне не зажёгся.
(21) А на следующий день я почти бегом завернул по дороге домой в соседний переулок, и здесь неожиданное открытие поразило меня. (22)Окно было распахнуто, занавеска отдёрнута, выказывая нутро комнаты, книжные полки, какую-то карту на стене, — всё это впервые увидел я, не раз представляя моего неизвестного друга за вечерней работой.
(23) Пожилая женщина с мужским лицом и мужской причёской стояла у письменного стола и смотрела в пространство отсутствующими глазами.
(24) Тотчас она заметила меня, рывком задёрнула занавеску — и шершавый холодок вполз в мою душу. (25)И дом, и переулок, и окно представились мне ложными, незнакомыми.
(26)И я понял, что случилось несчастье, что мой воображаемый друг, тот седенький старичок с шаркающей походкой, к которому так тянуло меня душевно, был нужен мне как близкий друг.
(По Ю. В. Бондареву)
Сочинение
Человек – социальное существо, именно поэтому ему так тяжело долгое время находиться в одиночестве. Мы всегда неосознанно ищем родственную душу, с которой можно поделиться самыми сокровенными мыслями и переживаниями. Русский советский писатель и сценарист Ю.В. Бондарев поднимает в тексте проблему потребности в друге.
Автор говорит о том, что каждый из нас нуждается в близком человеке, даже если он загадочный и необычный. Так, например, рассказчик выдумывает себе друга, наблюдая за маячком в деревянном домике. Ему кажется, что там живёт учёный или писатель, «окружённый благословенный раем книг». Герою даже не важно быть знакомым со своим таинственным соседом, ему просто хочется чувствовать духовную близость с незнакомцем. Даже несуществующий друг может многое значить для одинокого человека.
Кроме того, писатель отмечает, что зачастую мы начинаем тонко чувствовать всё, что происходит с близким товарищем. Для рассказчика его незнакомый друг тоже становится очень важным человеком, поэтому герой беспокоится за него. В какой-то момент рассказчик понимает: в деревянном домике случилось несчастье, потому что по вечерам там перестал зажигаться свет. Герой жалеет, что не познакомился со своим соседом и не сблизился с ним по-настоящему.
Второй аргумент дополняет первый и позволяет автору передать читателям следующую мысль: человек тяжело переживает одиночество. Каждому из нас хочется быть услышанным и понятым кем-то другим.
Итогом размышлений писателя становится такая позиция: друг даёт человеку ощущение тепла и света, дарует умиротворение и покой.
Нельзя не согласиться с мнением автора. Каждому из нас важно знать, что есть тот, кто его поддерживает. Дружба – это священный и нерушимый союз. Об этом писал и Р. Гамзатов в стихотворении «Берегите друзей»:
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.
Поэт говорит о необходимости ценить дружбу, потому что без таких людей совершенно невозможно обойтись.
В заключение хочется сказать, что друг необходим каждому человеку. Иногда нам даже сложно объяснить, почему мы выбираем именно того или иного друга. На самом деле с таким человеком интуитивно чувствуешь духовное родство.
Сочинение к варианту №18 егэ-2022 по русскому языку
Как-то Анатолий Бочаров высказал предположение о наступившем периоде усталости нашей военной прозы. Не стану по примеру некоторых специалистов этого рода литературы опровергать видного критика и теоретика советской литературы, немало сделавшего и для осмысления военной прозы: вполне возможно, он прав.
Как и всякое живое дело, военная проза в своём развитии не может избежать определённых спадов.
(З)Как и всякое живое дело, военная проза в своём развитии не может избежать определённых спадов. (4)Но вряд ли когда-либо померкнут в её сокровищнице замечательные по мастерству и правдивости произведения, принадлежащие перу Юрия Бондарева, Григория Бакланова, Константина Симонова, Владимира Богомолова, Константина Воробьёва, Юрия Гончарова, Евгения Носова, Сергея Крутилина и других. (б)Написанные, казалось бы, об одном и том же, о человеке на войне, эти произведения несут в себе неиссякаемое разнообразие g£b жанровое, тематическое, стилевое, различие личностно-авторского отношения к войне и её непростым проблемам. (6)Но, разумеется, самое ценное в них — правда пережитого, достоверность подробностей и психологии, неизменность гуманистического отношения к человеку самой трудной судьбы солдату на самой большой и самой кровавой войне.
(7)О войне написано много во всех жанрах литературы, на 77 языках народов нашей страны, разумеется, с различной степенью мастерства, умельства, талантливости. t8) Что до меня как читателя (да, я думаю, и до большинства читателей, воевавших и невоевавпшх), то, может быть, для нас дороже всего в этих книгах не мастерство изложения, не красочность слога, но — правда. (9)3а тысячелетия земной истории о войне на всех языках мира написано много неправды, красивых сказок и прямой лжи. (Ю)Говорить неправду о ней не только безнравственно, но и преступно как по отношению к миллионам её жертв, так и по отношению к будущему. (11)Люди Земли должны знать, от какой опасности они избавились и какой ценой досталось им это избавление. (12 (Что касается читателя, то ему интересно знать всё: от переживаний солдата в передовом окопе до работы крупных штабов и ставки по руководству войсками. (13>Литература многое сделала для раскрытия психологии рядового бойца и младшего офицера переднего края, но по причине отсутствия прежде всего личного опыта у её авторов она оказалась некомпетентной во всём, что касается крупных штабов, объединений, ставки.
(14) Эгот пробел в значительной мере восполняют военные мемуары, принадлежащие перу генералов, крупных военачальников, у которых немало честных и хороших книг.
(15) Но немало также и таких, где фактическая сторона изложения воспринимается с большим сомнением, где, как писал недавно Виктор Астафьев, «проступает явное враньё».
(16) В самом деле, часто трудно добраться до сути через аккуратный штакетник1 округлых стереотипных фраз или задним числом сочинённых подробностей, заимствованных из фронтовой печати тривиальных примеров и бесконечных страниц разговоров.
(17>Да, люди по праву хотят знать о войне полнее, больше, особенно о том, что лежит за пределами их жизненного или военного опыта. (18)Но когда я читаю длинные главы, описывающие в подробностях жесты, выражения, всё те же разговоры генералов, маршалов, исторических лиц, сокровенные раздумья о собственных военных просчётах бывшего наркома обороны, я с недоумением обращаюсь к имени автора на обложке и спрашиваю себя: откуда всё это? (19)Из каких документов, по чьим свидетельствам? (20)Ах, это авторский домысел, стало быть, сочинённость, выдумка, но тогда, извините, тогда мне это неинтересно.
(21)Кому нужна эта художественность, ради которой попирается главное и, может, единственное достоинство этого рода литературы — правда. (22)Тем более что у нас есть и примеры другого рода, замечательные примеры высокого документализма и самой высокой гражданственности. (23)3десь уместно вспомнить творчество, да и всю жизнь незабвенного Сергея Сергеевича Смирнова. (24)Его книги способны стать образцом, примером для подражания последующих поколений писателей-документалистов. (25)Или же «Блокадная книга» Адамовича и Гранина, где всё — факт, жизнь, судьба, уже принадлежащие истории. (26)Трагической странице нашей с вами истории.
(27)Тот же Виктор Астафьев писал недавно: «Думаю, всё лучшее в литературе о войне создано теми, кто воевал на передовой». (28)В общем, это справедливо, хотя я бы не стал утверждать столь категорично, соглашаясь, однако, с той частью его утверждения, что личный опыт войны здесь незаменим. (29)Вся беда литературы второго сорта как раз и заключается в отсутствии определённого личного опыта у одних авторов и в попрании этого опыта теми, у кого он есть, в уходе за его пределы, я бы сказал, за пределы какого бы то ни было опыта в область сочинительства, приблизительности и — неправды. (30)И потому такая литература, с каким бы изяществом она ни была создана, неприемлема по своей сути: она не прибавляет ничего к познанию и осмыслению духа войны, а уводит читателя в область мифов, ортодоксии2 и домыслов. (31)Во всяком другом случае, может быть, об этом и не следовало бы говорить, но прошлая война для нас, как недавно писал Евтушенко, слишком сокровенная тема, прикасаться к которой надобно с ясным сознанием огромной ответственности: под ней море народной крови.
(32)Виктор Астафьев прав: память человеческая избирательна и любит приятное. (33)К старости всё трудное видится в ином свете, нежели в том, что освещал муки, кровь и страдания в годы военной молодости. (34)3адним числом кому не хочется видеть себя героем? (35)Это понятно и извинительно для всякого стареющего человека, но не для литературы. (36)Литература не имеет права на старость и должна всё помнить в подробностях, в первозданности, не упускать ничего.
(По В. В. Быкову)[i][/i]
Любое художественное произведение предполагает соотношение правдоподобия и вымысла. Но если писатель создаёт историческое произведение, посвящённое теме войны, он должен быть очень ответственным и объективным. Бессмысленно описывать войну с парадной стороны, потому что на самом деле это очень страшное явление, жертвами которого становятся ни в чём не повинные люди. В.В. Быков поднимает в тексте проблему правдивого отражения войны в литературных произведениях.
Автор отмечает, что войне посвящено огромное количество художественных текстов, но самым ценным в них является не стиль писателя и не красота его слога, а стремление к достоверному изображению событий. Лгать о войне – это безнравственный поступок, преступление по отношению к её жертвам и будущему поколению. Молодые люди должны знать правду о произошедшем, чтобы не допустить повторения тех же событий здесь и сейчас. По мнению В.В. Быкова, «аккуратный штакетник округлых стереотипных фраз» сбивает читателя с толку и мешает воспринимать содержание книги. Если речь идёт о военной литературе, то внимание должно уделяться прежде всего «фактической стороне изложения».
В.В. Быков подчёркивает, что единственным достоинством произведений о войне является правда. Для этого писателю очень важно иметь личный опыт, чтобы не допустить искажения реальных событий. Нельзя забывать, что Великая Отечественная война – это «сокровенная тема», под которой – «море народной крови». Именно поэтому изящество стиля не имеет большого значения, оно только мешает читателю понять и осмыслить истинный дух войны. Литература должна сохранять и передавать жизненный опыт, воспроизводить события прошлых лет в мельчайших подробностях, вот почему она «не имеет права на старость».
Оба аргумента взаимосвязаны и дополняют друг друга. Они доказывают мысль автора о том, что писатели должны подходить к изображению военных событий с огромной ответственностью, не позволяя себе что-либо приукрашивать.
Итогом размышлений В.В. Быкова становится такая позиция: в литературных произведениях о войне нужно говорить только правду, избегая домыслов и лжи.
Нельзя не согласиться с точкой зрения писателя. Действительно, очень важно, чтобы автор был предельно правдив в описании войны, потому что «сочинительство» и ложь в данном случае неуместны. Так, в 1940-1950 годы появилась «лейтенантская проза», основная задача которой заключалась в достоверном описании войны. Повествование всегда велось от первого лица, так как главные герои таких произведений были автобиографическими. Например, повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда» стала своеобразным дневником участника войны. Здесь нет «псевдоромантики», все события показаны такими, какими они были на самом деле.
В заключение хочется сказать, что ценность художественных текстов о войне заключается в способности передавать истину. Именно поэтому выдающиеся произведения на эту тему должны быть примером высокого документализма.
